Когда Максиму Изобову было пять лет, он попал с папой в инфекционную больницу с желтухой. Чтобы хоть как-то развлечь сына, отец рисовал ему рыцарей в доспехах. Кажется, тогда никто из них не догадывался, что это определит будущую профессию мальчика. Сейчас Максим живет в польском Щецине и продолжает дело, которым начал заниматься еще в Беларуси, — создает шедевры исторической реконструкции. Его доспехи стоят от 15 тысяч евро и расходятся по всему миру — от Европы и США до Австралии. На своем YouTube-канале он рассказывает, как пришел к такому хобби, а еще о тонкостях ремесла, ценах, клиентах и о том, почему быть рыцарем сегодня — это не просто романтика, а образ жизни, пишет MOST.
Оружейник или платнер
В большинстве языков нет отдельного названия для мастера, который делает доспехи. Обычно используют общее — оружейник. В немецком же языке есть более точное слово — plattner — что означает именно мастер по доспехам. В польском языке этот термин тоже присутствует, но не очень известен.
В своих работах Максим использует различные материалы: металлы, сталь, бронзу, латунь, кожу, дерево, ткань, натуральный бархат. А из инструментов — наковальню, тиски, молотки, газовый резак, смесь «пропан-кислород», зажимы, а еще нужны сварочный аппарат и печи.
— Постоянно делаю и дорабатываю новые инструменты — без этого никак, — уточняет мастер.
«Заболел желтухой — и увлекся рыцарями»
Максим Изобов говорит, что пришел к такому хобби не в один момент. Скорее это была «совокупность обстоятельств».
— Я родился в семье художников: отец — известный гродненский художник, мама — преподаватель изобразительного искусства. В детстве мы с отцом попали в больницу с желтухой, игрушек не было — только бумага, тушь и перо. Он рисовал мне рыцарей в доспехах — я сидел и смотрел, как он это делает. Для меня это было как мультик, — вспоминает Максим. — Была еще в семейной библиотеке книга «Основы художественной обработки металлов». Я до сих пор могу довольно близко к тексту цитировать ее фрагменты. С 8 лет читал ее как роман. До сих пор помню, при какой температуре плавятся свинец и олово…
Максим отучился на врача. Хотя, признается, с таким увлечением логичнее было стать сварщиком.
— Но если бы пошел другим путем, не встретил бы тех людей, которые на меня повлияли. И не получил бы базу знаний, которая пригодилась: анатомия, химия, кинематика, движение суставов — все это нужно в моей работе.
В 2002 году Максим Изобов случайно попал на фестиваль в Новогрудке — «и пропал». Спустя два года стал его участником, а с 2018-го уволился с основной работы, и доспехи стали его главным источником дохода.
Учился сам, наблюдая за работами коллег
Несмотря на то, что своему мастерству беларус нигде не учился, в его жизни было много «виртуальных» учителей:
— Когда я начал заниматься этим, интернет был беден, но я нашел польский форум, затем архив Роберта Макферсона — одного из старейших реконструкторов. Большое влияние оказал YouTube-канал канадского мастера Эрика Дюбе.
В 2022 году мастер переехал в Польшу и продолжил дело, начатое в Беларуси. Сейчас у него есть небольшая мастерская в Щецине, арендную плату за которую он делит с другими мастерами.
О работе в Польше: «Не вызывает такого удивления, как в Беларуси»
В Польше к работе Максима относятся иначе, чем в Беларуси: никто не удивляется такому ремеслу. Кроме того, здесь более популяризирована история. Много людей посещают исторические объекты, замки, музеи.
— Даже когда я говорю, что делаю доспехи, это не вызывает такого удивления, как в Беларуси. Очень много людей в теме. Они знают людей, которые участвуют в реконструкциях каких-то исторических событий, если не сами участвуют или участвовали. Поэтому, в принципе, почет и уважуха здесь в этом плане. В Беларуси немножко, скажем так, потухлее…
К слову, с переездом в Польшу ни клиентская база, ни доходы мастера не изменились — последние пять лет беларус работал на клиентов из Западной Европы, США и Австралии. В Польше у мастера тоже есть свои заказчики, но, как правило, работает беларус с ними в основном из любопытства.
— Например, я сотрудничаю с мастером, который делает плетеные щиты XVI—XVII веков в татарском стиле. И для них нужны умбоны — центральная мисочка довольно порой причудливой формы. Если ему надо что-то вычурное, тогда он уже обращается ко мне. Там деньги, прямо скажем, небольшие. Так просто, на интерес, из любопытства. Коммуналку можно заплатить с этих денег разве что…
О клиентах и необычных заказах: «Начал расти интерес из Китая»
Среди клиентов беларусского платнера — в основном реконструкторы и частные коллекционеры. Изредка мастер делает что-то для музеев. Например, для музея в Большой Берестовице, городского поселка в Гродненской области, Максим сделал доспех гусара. Во французском музее также есть один шлем, сделанный его руками. В последнее время, говорит мастер, начал расти интерес из Китая — там есть обеспеченные люди, которым нравятся европейские доспехи.
Самый необычный заказ, который довелось делать Максиму, — рыцарское седло.
— Для меня не совсем обычная работа. Это работа и с деревом, и с кожей. И вот эти вот снятия мерки со спины коня, то есть как бы и с жопы заказчика, — это все должно совпадать.
А самый интересный заказ для беларуса — это тот, где он может превзойти самого себя.
— Я не люблю простые повторяющиеся заказы. Мне нужен вызов — сделать что-то, где я могу превзойти себя. Сейчас вот — львиный шлем по образцу из Метрополитен-музея в Нью-Йорке. [Это] стальной шлем, медная позолоченная скорлупа, серебряные зубы, темно-зеленые стеклянные глаза. Мы с ювелиром сделали это как свободный проект. До сих пор не продан — по ходу, мы прыгнули выше головы.
О сроках и стоимости рыцарских доспехов: «От пяти месяцев до года и сравнимо с ценой машины из салона»
Сроки выполнения заказа зависят от его сложности. Минимум на один доспех уходит пять месяцев — если он без сложных декоративных элементов.
— И до года, если доспех с богатой отделкой, травлением, золочением, художественной отделкой. Но главный вопрос — не время, а стоимость.
На вопрос, дорого ли быть сегодня рыцарем, Максим отвечает, что дороговато:
— Если мы говорим о полном комплекте, 15 тыс. евро — это минимум. Это не заработок, а базовые расходы. Если я зарабатываю меньше, я просто их не покрываю. Наверное, это сравнимо с покупкой машины из салона…
Максим говорит, что работает в основном в одиночку. Раньше делился рутинной работой с друзьями. Но, по сути, это всегда было его личное дело.
Красивый доспех — функционален
У мастера поинтересовались, что важнее в доспехах — красота или практичность.
— Был такой авиаконструктор в 30-е годы — Кертис, кажется. Он говорил: «Красивое хорошо летает». То же самое и с доспехами. Красивый доспех — функционален. Я не говорю про вычурные, гротескные, парадные доспехи, предназначенные не для защиты, а для того, чтобы ослепить зрителя. Доспехи королей, герцогов и так далее. Но даже они могут быть функциональными. Сложные элементы — те же ребра и сочленения — они функциональны. Это усиливает конструкцию. Пластина шлема — не просто сталь толщиной два миллиметра, а с усилениями. Это делает металл прочнее, голова от этого — целее.
Готические доспехи, например, с ребрением — это не просто украшение, а увеличение прочности при том же весе. Или даже меньшем. Так что красота — это и есть функциональность. Это в подвижности деталей, в работе сочленений, во взаимодействии элементов. Когда все работает в комплексе — это и есть красота доспеха. Даже на манекене видно: этот доспех работает, этот меч будет убивать.
Любимая историческая эпоха мастера — это XV—XVI века. Тогда, по его мнению, доспехи достигли совершенства.
«Человек, занятый любимым делом, не стареет»
Максим говорит, что быть мастером доспехов — это дело его жизни.
— Мне говорили: «Не делай хобби работой — это станет рутиной». Но мне пока не надоело. Это моя панацея, мой ответ на все. Хорошее настроение? Отлично — все получится. Депрессия? Проблемы? Знаешь, что делать. Ищите смыслы. Живите, любите, чувствуйте, стремитесь, мечтайте, хватайте за невозможное. Становитесь лучшими. Человек, занятый любимым делом, не стареет, — уверен беларусский платнер.